Империи в мировой истории. Власть и политика различий - Джейн Бербанк

имперского культа была символом статуса для новых городов в Галлии и других провинциях. Некоторые боги доставляли немало хлопот. В 187 году до н. э. сенат отменил культ Вакха, бога плодородия и вина, чьи энтузиасты заманивали респектабельных людей из своих семей на вечеринки в его честь.

Боги и люди представлялись находящимися в тесном, иногда плотском, контакте. Их близость в сочетании с универсалистскими устремлениями Рима побуждала некоторых желать человека-бога, который принесет спасение всему человечеству. Рождение Иисуса из Назарета было префигурировано подобным образом, но те же самые надежды могли быть направлены и в другие места. Август, принесший поколение мира римлянам, измученным гражданскими войнами, был правдоподобным и ценимым спасителем.

Монотеизм, а не мессии, создавал проблемы для всеохватывающего религиозного режима Рима. Евреи, считавшие своего бога единственным, попали под власть Рима по мере расширения империи на восток. Римляне разрешили евреям исповедовать свою религию, но конфликты между евреями и римскими властями привели к восстанию в Палестине в 66-74 годах н.э. Иудейский храм в Иерусалиме был разрушен, и многие евреи двинулись дальше на запад, принеся свои религиозные обряды в Северную Африку, Испанию и Южную Европу. Прозелитическое христианство также нарушило религиозную неоднородность Рима, но универсалистские претензии христиан и их склонность к организации отражали собственные качества Рима и сыграли решающую роль в трансформации культуры и политики в последние века империи.

Новая политика поздней империи

К 212 году н. э. римские методы управления, цивилизационные идеи и материальная культура преобразили общества от Британских островов до северной Африки, от Рейна до Сирии и Египта. Большинство людей в этом регионе не знали другого мира, кроме римского. Этот мир просуществует еще два столетия как единый политический порядок - и тысячелетия, в политическом воображении ination - но для историков, оглядывающихся на него, очевидны некоторые слабые места в системе.

С одной стороны, империя перестала расширять свою территорию, а значит, иссякала возможность распределять новые ресурсы. С другой стороны, сам успех Рима делал его объектом нападений со стороны племен, живших вдоль его границ, и народов, мигрировавших в юго-восточную Европу из евразийских степей. Во главе многих из них стояли воины, желавшие обосноваться внутри империи и пользоваться ее богатствами. Тем временем войска, размещенные на длительное время в отдаленных от Рима районах, оказывали поддержку соперничающим полководцам, стремившимся к власти и даже к императорскому титулу. Императоры по необходимости возвращались к роли военачальников и пытались управлять из пограничных городов, расположенных далеко от Рима. Но Риму было необходимо контролировать сухопутные и морские пути; сельское хозяйство и торговое производство стали специализированными и зависели от эффективной и безопасной транспортировки. В долгосрочной перспективе империя, построенная на тесной связи между военной силой и легитимной властью, постепенно распадалась на части по этому же принципу.

Жители Рима III века не считали свою государственную власть обреченной: римские лидеры продолжали вносить новшества в свои политические механизмы, некоторые из которых имели далеко идущие последствия для будущих империй. Самым драматичным - по крайней мере, в ретроспективе - стало распространение римского гражданства на всех мужчин, не являющихся рабами, проживавших в римском мире в 212 году н.э.

Гражданство, как мы видели, занимало центральное место в римской политике с республиканских времен, являясь средством привлечения верных слуг к режиму прав империи, настолько выгодным статусом, что латины боролись за привилегию стать римлянами в первом веке до нашей эры. Институт гражданства был также связан с самыми основными механизмами имперского правления - военной службой, законом и, обеспечивающими их обоих, налогами. Расширение гражданства императором Каракаллой в 212 году до н. э. интерпретируется как вынужденная мера: если все свободные мужчины в империи станут гражданами, их можно будет призвать на службу в армию, выплатить компенсацию, если они не будут служить, и платить налоги на наследство, положенные гражданам. Но в декларации Каракаллы основное внимание уделялось религиозной сплоченности: с получением гражданства поклонение римским богам распространилось бы на всю империю. В основе новой политики лежал инкорпорирующий и объединяющий импульс. Благодаря военной службе, налогам, правовой защите и общим божествам десятки миллионов людей, свободных мужчин с семьями, будут более непосредственно связаны с проектами империи и римским образом жизни.

Но общих богов и гражданства было недостаточно, чтобы удержать империю, и для некоторых они были неприемлемы. Христиане, как и иудеи, были монотеистами, и к третьему веку христианство распространилось во многих частях империи. Эта религия сформировалась под властью Рима, и ее ориентация на потусторонние награды и наказания была приспособлением к подавляющей власти Рима на земле. Но в тяжелые для Рима времена многие люди, страдавшие от постоянных войн, набегов варваров и неудач в снабжении, обратились к христианству с его обещаниями утешения и спасения. Императоры в ответ на это поначалу обвиняли христиан в том, что они являются источником проблем империи, и объявляли их вне закона как бунтовщиков против Рима и его богов. Преследования породили мучеников, и секта продолжала расти и привлекать даже высокородных римлян.

В 311 году Галерий - один из четырех правителей империи в период разделения императорской власти - сменил курс. Больной император издал указ о прекращении официальных гонений на христиан, попросив их молиться за императоров и за общее благо. Годом позже, накануне битвы за императорский титул, Константину Августу приснилось, что он должен выставить крест и что это определит исход его кампании против соперника. После победы Константин сделал христианство одной из узаконенных религий империи.

Проблема оставалась: христиане не терпели других богов, жертвоприношений животных и храмов, в которых чтили других богов. Но монотеизм для императоров был еще и соблазном. Универсалистские претензии христиан и сети клерикального командования, которые они создали за века раздоров и преследований, можно было использовать для удовлетворения мирских амбиций Рима. Константин воспользовался возможностью объединить священный и светский универсализм под началом единого бога, пытаясь воссоединить разделенную империю. В течение следующего столетия христианство было утверждено в качестве государственной религии. Другие религии были объявлены суевериями; другие священники были понижены в должности и обложены налогами; другие храмы были снесены; другие боги были обезображены и свергнуты. К концу четвертого века на большей части империи быть римлянином означало быть христианином, а принадлежность к другой религии была гражданским преступлением, наказуемым по римским законам.

Обращение Константина в христианство знаменует собой ужесточение римской политики в то время, когда империя несла большие потери и подвергалась нападениям со стороны различных племен. Ранее расширение гражданства позволило подчинить римскому праву людей многих религий, но соединение государства с единой монотеистической религией сузило возможности для включения в